Ник О`Донохью - Ветеринар для Перекрестка

Брандал терпеливо слушал. Рейц снова грезил наяву, и Брандал знал по опыту, что остановить его невозможно. Однажды он домечтался до трона из винных бутылок и золотых кружек; возвращение к грубой реальности дорого ему далось.

К тому времени, когда их отпустили на завтрак, Брандал был совсем вымотан. Он рухнул на землю на берегу сухого русла ручья, глядя, как садится поднятая солдатскими ногами пыль.

Рейц протянул ему кусок хлеба.

— Запас всегда пригодится. — Он глотнул вина из мехов и удовлетворенно вздохнул. — Что бы я делал без него?

— Ну, этого мы никогда не узнаем, — улыбнулся Брандал. — Неужели такое теперь каждый день?

— Каждый день. — Рейц откинулся на спину и закрыл глаза. — Сегодня учение кажется более долгим, чем вчера, но так кажется каждый день. — Он потер лицо и почесал покрасневший нос. — Человеку моего возраста здесь не место. Вот для вас, молодых…

— Но зато у тебя гораздо больше опыта, — искренне ответил Брандал. — Ты должен бы заканчивать учение, даже не запыхавшись.

Рейц слабо махнул рукой:

— Ах, так говорить может только человек, который не знает, как клюется жареный петух.

Брандал попытался поудобнее устроить на редкой траве ноющее тело.

— Какой смысл во всей этой беготне?

— Тренировка, парень, — ответил Рейц, приоткрывая один глаз и поднимая кустистую бровь с таким видом, словно это далось ему тяжелее, чем Брандалу все утреннее учение. — Тренировка. Делает тебя сильным и быстрым. Укрепляет твой дух. — Последнее он громко продемонстрировал на практике и ухмыльнулся.

Брандал задумчиво смотрел на повалившихся где попало по всему полю солдат. Даже сейчас, на отдыхе, они выглядели иначе, чем раньше: более походили на армию, чем на банду разбойников. Кто-то пел, кто-то кидал кости, но все, казалось, держали ушки на макушке в ожидании следующего приказа. Брандалу очень не нравилось, что они теперь были в состоянии постоянной готовности.

«Самое страшное оружие, которым может располагать армия, — однажды за стаканом эля сказал ему Кружка, — это умение подчиняться. Такая армия не думает, она не побежит и не наделает глупостей, если только не получит дурацкий приказ. Это как с роем пчел. Стоит одной тебя ужалить, и они все тут как тут».

Как и большинство обитателей Перекрестка, Брандал никогда не видел за раз больше четырех сражающихся людей, никогда не видел организованных военных действий. До сегодняшнего дня он и вообразить себе такого не мог. Он не представлял, что возможно подобное взаимодействие между людьми.

— Сбор! — заорала Феларис, и все солдаты устало поднялись.

День тянулся бесконечно — утомительное и однообразное повторение воинских приемов. Сначала они, разбившись на пары, отрабатывали бой на мечах, потом учились отражать удары щитом и, наконец, сражались, вооруженные тем и другим.

Брандал обнаружил, что Рейц удивительно искусный противник. Он был силен и, по крайней мере сначала, двигался легко и быстро. Наконец, запыхавшись, Рейц признал:

— Кудрявый, ты сражаешься лучше, чем я думал, — и быстро добавил: — Конечно, тебе нужна шлифовка, и когда-нибудь я мог бы кое-что тебе показать. Где ты учился бою?

— По гостиницам и тавернам. — Брандал, заметив, что капитан смотрит в их сторону, сделал выпад мечом. Рейц с кряхтением отразил удар щитом.

— Нам стоит поработать с тобой без свидетелей. Больше риска — больше славы. Как ты думаешь, сколько времени нам потребуется, чтобы добиться повышения?

Рейц снова погрузился в мечтания. Брандал заметил, что, даже строя воздушные замки, Рейц умудрялся переложить всю работу на него, а за собой оставить все выгоды. К концу дня Рейц был уже хозяином дворца, куда короли и королевы приходили к нему на поклон, нагруженные данью.

Солдаты вокруг Брандала казались равнодушными, но упорно сражались — устрашающе послушная военная машина. И весь день группы изможденных мужчин и женщин продолжали свой бег вокруг лагеря, не замедляя шага и не отдыхая.

Наконец раздался крик:

— Обед!

Воины отряда, в который входил Брандал, со вздохом облегчения составили мечи и боевые топоры на деревянную подставку; за этим присматривал капрал с квадратной нашивкой на плече. Король дождался момента, когда женщина зевнула, и громко стукнул по подставке, делая вид, что ставит туда меч.

Брандал заметил, однако, что никто из солдат не вернул кинжалы. Он осторожно проверил, на месте ли его собственный: меч стоило использовать только в самом крайнем случае.

Безоружные мужчины и женщины потрусили к лагерю, громко пыхтя и отдуваясь. Это казалось единственным следствием целого дня напряженных тренировок.

— Если бы я так бегал каждый день, — сказал Брандал Рейцу, — я был бы уже полумертвым.

— Ничего подобного. Ты был бы в форме. — Рейц почесался под пропотевшей рубахой. — На самом деле это как раз то, что нужно.

Группа солдат подошла к бочке с водой; теперь уже никто не возился с кружкой — люди черпали воду ладонями, плескали себе в лицо и на волосы и с хохотом трясли головами так, чтобы брызги летели на соседей. Потом все потянулись к палатке-кухне и сгрудились вокруг нее до странности тесной толпой.

Брандал встал в очередь и получил свою порцию: кусок баранины и полкружки вина. Отойдя от палатки, он оглянулся — посмотреть, где располагаются с едой остальные. Баранина пахла весьма аппетитно — то ли за время его отсутствия повара стали готовить лучше, то ли он был более голоден.

Многие солдаты, отхлебывая из кружек на ходу, подошли к группе безоружных новобранцев и остановились рядом в ожидании. Брандал присоединился к ним, постаравшись оказаться рядом с Рейцем.

— А теперь что?

— Да, верно: тебя же не было, когда это началось. — Он ухмыльнулся. — Стоит посмотреть.

Толпа сгрудилась вокруг нескольких человек в центре. Те исчезли из виду, и оттуда раздались крики боли и визг. Брандал попытался заглянуть между стоящими вокруг, но все были слишком заинтересованы происходящим и теснились так, что Брандал ничего не смог разглядеть.

Из кухонной палатки вышел повар, нагруженный двумя огромными ногами; обе были покрыты рваными ранами и уже начинали вонять. Ноги были слишком тяжелыми, чтобы повар мог их нести, и он просто тащил их по земле. Брандал поморщился; крики вокруг него стали громче, и у него вдруг появилось ужасное подозрение.

Повар бросил одну ногу в грязь, а вторую раскрутил в воздухе и подбросил вверх с криком:

— Давай!

Нога просвистела в воздухе, и, прежде чем она упала на землю, за ней последовала вторая — и тут же в обе вцепились яростно рычащие волки. Звери отчаянно тянули добычу к себе, огрызаясь друг на друга. Еще несколько животных с визгом толпились вокруг, стараясь подобраться поближе к мясу и рыча на других, но инстинкт стаи не позволял им вступить в бой.